Чем болел курт кобейн желудок
Многие из миллионной толпы поклонников «Нирваны» до сих пор не верят в смерть рок-идола.
Частные детективы, нанятые Кортни, вскрыли ряд несоответствий в расследовании гибели Курта Кобейна. По их версии, предсмертная записка была сфальсифицирована, что дает возможность подозревать заказное убийство. Однако вся жизнь Курта доказывает обратное. Он сознательно выбрал свой мучительный путь к смерти. А единственные люди, которые могли бы ему помочь — родители, друзья, жена, — оказались не в состоянии это сделать.
«Мне есть от чего загрустить»
Детство и юность Курта Дональда Кобейна прошли в заштатном провинциальном городишке с тоскливым названием Абердин (штат Вашингтон). Единственной достопримечательностью городка была лесопилка и одна центральная улочка с примостившимися друг к другу барами, переполненными выпивохами-работягами.
Подрастая, Курт стал предпочитать безмозглому, как ему казалось, торчанию в школе и постоянным дракам со сверстниками, которые из-за раздражительности и депрессий считали Курта чуть ли не припадочным, общество многочисленных дядюшек. Именно эти «прожженные рокеры» показали «малышу» Курту, по какой дороге должен пойти настоящий мужчина, заслушивая до дыр записи «Лед Зеппелин», «Блэк Саббаф», «Эй-Си-Ди-Си» и «Кисс».
Когда Курту исполнилось восемь лет, дядя Курта, Барл Кобейн, впервые познакомивший племянника с электрогитарой и научивший отбивать нехитрые ритмы на ударных, покончил жизнь самоубийством, выстрелив из ружья себе в живот.
Курт обозлился на весь мир. На стене своей комнаты он написал: «Я ненавижу маму, я ненавижу папу, родители ненавидят друг друга — здесь есть от чего загрустить». Он перестал заводить дружбу с благообразными сверстниками из полных семей, бросил школу, ушел из дома, предпочитая общество панков и наркоманов и грязные квартиры.
Тогда же Курт начал курить марихуану. Для своей агрессии и жажды отомстить несправедливому миру Курт придумал своеобразную терапию. Он шел в аптеку и накупал уйму лекарств, с которыми и экспериментировал, пытаясь «заторчать».
Курт писал стихи, рисовал граффити обезображенных младенцев и мечтал со своим знакомым Крисом Новоселичем(будущим гитаристом «Нирваны») перебраться в Сиэтл, где, как ему казалось, есть больше шансов создать свою рок-группу.
«Вандализм прекрасен!»
В Сиэтле (1989 год) Курт и Крис с примкнувшими к ним местными ребятами Чедом и Джейсоном записали первый альбом «Нирваны» и готовились поехать в промо-тур по Штатам. Во время концертов в Сан-Франциско, где тогда проходила массовая кампания против СПИДа, призывающая «белить свою «кухню» (bleach your works), то есть стерилизовать шприцы и иглы в холодной извести, убивающей вирусы, было найдено название первого альбома — «Bleach». Курт, познакомившийся в Сиэтле с героином, полностью одобрил такое название.
На нервной почве его стали мучить невыносимые боли в желудке. Поставить диагноз и прописать лечение врачи были не в силах, ссылаясь на последствия «нездорового образа жизни» Курта, который надо было менять в корне. Тогда музыкант занялся «самолечением» и «прописал» себе еженедельную инъекцию героина.
Но темп жизни менялся, «Нирвана» набирала популярность, гастроли покатились одна за другой, а Курту хотелось всегда выкладываться на все сто… Он стал прибегать к героиновому дурману все чаще.
Он сознавал, что оказался в психологической ЛОВУШКЕ, в которой побывал до него не один рокер.
«Я просыпался, принимал наркотики, слушал музыку, рисовал, играл на гитаре.»
После концертов организаторы частенько проставлялись бутылкой водки и виски. На одной из таких послеконцертных вечеринок в Лос-Анджелесе (май1991 года) Курта ударила кулаком в живот известная к тому времени стриптизерша, порноактриса и начинающая певица Кортни Лав (Лав Мишель Харрисон). Курт дал ей сдачи, повалил ее на пол, и они стали бороться.
«Это был брачный ритуал людей с нарушением эмоциональных функций», — со смехом вспоминала потом Кортни. Но «нахальная стерва» с большими познаниями в области наркосодержащих лекарств, принимающая героин с 14 лет, пришлась Курту по душе. Он пока еще не знал ни одного наркоторговца в Лос-Анджелесе, где тогда проводил большую часть времени. Поэтому, приступая к работе над новым альбомом, вместо героина «для подзарядки» пил микстуру от кашля с кодеином, не считая марихуаны и полбутылки виски ежедневно.
В таких условиях был записан альбом «Nevermind», ставший в одночасье «платиновым» и принесший пораженным создателям мировую известность и миллионы долларов. Презентация альбома состоялась в одном из лучших клубов Сиэтла и ознаменовалась грандиозной пьянкой, после чего группа сразу же уехала в тур по США и Канаде. В турне Курт взял с собой Кортни Лав со стратегическим запасом наркоты и гитару с надписью «Вандализм прекрасен, как камень (rock) в лицо копа».
На концерте в Далласе у Курта случилось очередное обострение хронического бронхита. Он чувствовал себя очень плохо.
«Мне нужно что-нибудь, чтобы унять боль»
Во время европейского турне осенью 1991 года проблемы Курта со здоровьем серьезно осложнились. Постоянные боли в животе становились все сильнее и делали его раздражительным и замкнутым. В начале декабря Курт вернулся в приобретенный им дом в Сиэтле. Кортни еще была в Европе со своей группой «Хоул». Тогда же Курт впервые осознанно прибег к систематическому употреблению героина.
Вернувшись из Европы, Кортни с легкостью поддержала мужа в этом решении. Молодая чета неделями не выходила на улицу. «Я просыпался, принимал наркотики, слушал музыку, рисовал, играл на гитаре, — рассказывал Курт. — Что-то в этом роде. Это был отдых». При этом его очень пугали неизбежные ломки, и Курт даже не знал, какова его доза в граммах. Он только помнил, что тратил на героин сотню в день. Пристрастие Курта к героину стало достоянием прессы, а музыкант сделался все более подвержен мании преследования. Одну из комнат в доме он доверху завалил крупнокалиберными ружьями.
Беременность Кортни явилась для обоих полной неожиданностью. Ни она, ни Курт никогда не предохранялись, даже когда стали систематически употреблять героин. Кортни настаивала, что им необходимо на время отказаться от героина, и напуганный возможными патологиями будущего ребенка Курт согласился. Детоксикацию они проходили дома, принимая назначенные врачом лекарства.
Но через несколько дней Курту предстоял тур по Австралии. Желудочные боли вновь обострились. Его постоянно рвало, и он практически не мог есть. Несколько раз Курт звонил жене, плача от боли. В конце концов Курт попал на прием к «рок-доктору», в кабинете которого висело много фотографий знаменитостей. Выслушав историю Курта, врач решил, что его проблемы вызваны отказом от героина и назначил ему методон, синтетический наркотик, который Курт тогда принял за безобидные желудочные таблетки. Боли сняло как рукой, и «Нирвана» благополучно продолжила тур по Новой Зеландии и Сингапуру, где публика приветствовала их, как богов.
Вернувшись в Сиэтл, Курт осознал наконец ту психологическую ловушку, в которую попался и до него не один рокер. При всем его идолоборчестве он сам постепенно превращался в самого настоящего рок-идола. На него в полной мере обрушились все прелести славы, к которой, по его словам, Курт никогда не стремился.
Он вновь колол героин в открытую. Лирика Курта стала пронзительной, как и та физическая и душевная боль, с которой он жил уже многие годы: «Я ненавижу себя и хочу умереть», «Изнасилуй меня, мой друг!»
«Что бы ни случилось, я люблю тебя!»
Невероятно, но факт. Дочь Курта и Кортни Фрэнсис родилась абсолютно здоровой. Будто кто-то «по ту сторону добра и зла» давал молодым людям еще один шанс. Кобейны решили вести «что-то вроде нормальной семейной жизни». Купили имение и загородный дом недалеко от Сиэтла.
Хотя, по воспоминаниям знакомых, «нормальная жизнь» в новом доме продлилась недолго. Один угол дома, обозначенный как «комната для хлама», был забит книгами, газетами, остатками пищи недельной давности, пустыми бутылками и частями гитар. Там же стоял буддистский алтарь Кортни. Пол был усеян бычками, «золотыми» и «платиновыми» дисками «Нирваны» и «Хоул».
Между тем физическое и умственное здоровье Кобейна продолжало неуклонно ухудшаться. Практически каждый вечер, если он был в Сиэтле, Курта можно было увидеть у заброшенного дома на Гарвард-авеню, где он покупал героин. Он по-прежнему курил марихуану и обычные сигареты, редко ел.
Курт сильно похудел, его голос превратился в едва слышимое рычание. Казалось, он даже утратил уверенность в собственном профессионализме.
В последний год жизни Курт фактически превратился в инвалида. Помимо героина, он пристрастился еще и к транквилизаторам, которые принимал в огромных количествах.
Докторам требовалось по несколько месяцев, чтобы подготовить его к очередному туру, но даже это не помогало. Во время последних концертов Курт с трудом вспоминал слова собственных песен и, чтобы немного восстановить голос, заправлялся перед выступлениями коньяком. Кортни ничем ему не помогала.
Во время гастролей в Риме Курт отправил служащего гостиницы купить роипнол (сильный транквилизатор, использующийся иногда для снятия симптомов героиновой ломки). Принял сразу пятьдесят таблеток и запил шампанским. Бездыханного Кобейна отвезли в больницу, а CNN тогда прервал вещание, чтобы, пока что ошибочно, заявить о смерти рок-музыканта от передозировки.
Кобейна удалось уложить в наркологическую клинику. По словам одного из работников клиники, Курт «был очень расстроен, что к нему не приходила Кортни», тусовавшаяся в это время на Беверли Хиллз. Однажды вечером он дозвонился ей в отель: «Помни, что бы ни случилось, я люблю тебя», – это были его последние слова, обращенные к жене.
©Арина РОМАНОВА
Источник
Курт был любящим мужем и заботливым отцом, что, на первый взгляд, не очень вязалось с его имиджем. «Каждый раз, когда я смотрю телевизионное шоу про умирающих детей… я не могу не плакать, — пишет он в неотправленном письме отцу. — Меня каждый день преследует мысль о том, что я могу потерять своего ребёнка. Я даже немного нервничаю, когда беру её в машину, боясь попасть в аварию».
Проблемы со здоровьем
Курт Кобейн с детства отличался слабым здоровьем; он страдал хроническим бронхитом и сильными болями в желудке неизвестного происхождения, преследовавшими его на протяжении практически всей жизни. Врачи ему прописывали риталин, потому что у Курта был диагноз «гиперактивность». К тому же он употреблял марихуану с 13 лет, курил, принимал наркотики (по его словам, героином он пытался заглушить боли в животе) и галлюциногенные препараты вроде ЛСД. «Вся эта трава. Вся эта якобы не вызывающая привыкания, безвредная, спасительная сигарета с марихуаной, которая повредила мои нервы, разрушила мою память и заставила меня испытывать желание испортить школьный бал. Она просто никогда не была достаточно сильной, поэтому я пошёл дальше и перешёл на мак», — описывал он своё падение в наркоманию в «Дневниках».
4 марта 1994 года в Риме Кобейн едва не погиб от передозировки рогипнола (транквилизатор, употреблявшийся, в частности, для снятия симптомов героиновой абстиненции). По самой распространенной версии, со слов Кортни Лав, в ночь с 3 на 4 марта 1994 года он принял около пятидесяти таблеток и потом запил их шампанским. Кортни увидела его лежащим без сознания рано утром 4 марта и вызвала Скорую помощь; в больнице Курт заявил, что это всего лишь несчастный случай, но многие считают, что это была попытка самоубийства. По второй версии Курт смешал рогипнол с шампанским не умышленно, и это был действительно несчастный случай. Эту версию поддерживает доктор Освальдо Галлетта, который выводил Кобейна из комы (которая длилась 20 часов). 5 марта 1994 года Галлетта провёл пресс-конференцию, где сообщил, что Курт оправился от «фармакологической комы, возникшей не из-за наркотиков, а из-за комбинированного действия алкоголя и транквилизаторов, которые в виде лекарства были прописаны врачом».
Вскоре после смерти Курта доктор Галлетта сказал репортёрам: «Последний его образ, оставшийся в моей памяти, который в свете трагедии теперь кажется патетическим, это молодой человек, играющий с маленькой девочкой Фрэнсис. Он не напоминал молодого человека, который хочет покончить со всем этим». В 1998 году в одном из интервью доктор Галлетта продолжал отрицать, что Курт принял огромное количество рогипнола, как рассказывала Кортни. И при этом он не думал, что передозировка Курта была преднамеренной. «Обычно мы можем говорить о попытке самоубийства, — сказал он. — Мне это таковой не казалась. Он смешал транквилизаторы и алкоголь, а когда вы это делаете, вы играете с огнём». В некоторых источниках указывается, что он оставил Кортни записку: «Ты знаешь, я люблю тебя, я люблю Фрэнсис, и мне очень жаль. Пожалуйста, не следуй за мной… Я буду защищать тебя оттуда. Я не знаю, куда я иду. Я просто больше не могу быть здесь». Что удивительно, существует еще как минимум два варианта текста этой «записки» и оба варианта пересказаны Кортни Лав совершенно по-разному. Что там было написано на самом деле, и была ли она вообще, до сих пор точно не известно, так как этой записки никто, кроме Кортни, не видел. Кроме того, когда Курт был поспешно доставлен в больницу в Риме 4 марта, врачи сказали, что не нашли в его крови никаких следов наркотиков, помимо прописанного транквилизатора — рогипнола. Таким образом, ровно за месяц до смерти Курта в его крови не было героина.
Широко распространено мнение, что в последний год жизни Курт Кобейн употреблял героин в очень больших количествах, много курил и стал крайне нервным, а также, что несколько раз у него случались сильные передозировки. Однако еще в апреле 1994 года Тони Барбер, басист Buzzcocks, игравших на разогреве у Nirvana практически весь февраль 1994 года во время их совместного европейского тура, сказал в интервью газете Melody Maker: «Я знаю, что в том туре он не принимал наркотики. Он ходил, попивая воду „Эвиан“, и каждый раз, когда я видел его, он выглядел „чистым“». В той же статье гитарист Buzzcocks Пит Шелли вторит Барберу: «Он, похоже, на самом деле был чист, когда мы были в туре. В определённой степени это было слегка неудобно, потому что он вообще не участвовал в наших весьма спокойных пьянках». Это явно противоречит тем слухам, которые распространяла Кортни после смерти Курта. «Наши отношения переживали трудные времена из-за частого употребления Куртом наркотиков и из-за того, что я пыталась его остановить», — заявляла Лав. 18 марта 1994 года ей пришлось вызвать полицию — она утверждала, что её муж заперся в ванной с ружьём (Кобейн увлекался стрельбой, у него была коллекция оружия) и угрожает покончить с собой. Позже эта «попытка самоубийства» была опровергнута Томом Грантом, который лично встречался с полицейскими, приезжавшими на вызов в дом Кобейна в тот день. Кроме того, Грант предоставил общественности ксерокопии полицейского отчета, составленного после выезда в дом Кобейна 18 марта 1994 года. Вот полный текст этого отчета:
Комментарии
Источник
Проблемы со здоровьем
Определенные проблемы со здоровьем преследовали музыканта с раннего возраста. Он всю жизнь страдал от хронического бронхита и болей в желудке невыясненного происхождения (иногда он утверждал, что начал употреблять героин, чтобы притупить боль). В детстве ему поставили диагноз СДВГ (синдром дефицита внимания и гиперактивности), и он был вынужден принимать риталин; позднее ему было диагностировано биполярное аффективное расстройство (маниакально-депрессивный психоз). Двоюродная сестра Курта, Беверли, врач по профессии, обсуждая с журналистами биографию музыканта и его трагический конец, особо обратила внимание на тот факт, что в семействе Кобейнов были широко распространены алкоголизм и психические заболевания; в частности, два его дяди по отцовской линии покончили с собой (причем один из них избрал тот же способ самоубийства, что и его племянник — выстрелив себе в голову). Курт приобщился к наркотикам в 13 лет, когда он впервые попробовал марихуану; позже он начал экспериментировать с ЛСД и другими галлюциногенами, а также веществами, употребляющимися посредством вдыхания. Героин он впервые попробовал около 1986 года, раздобыв его у того же дилера, что раньше снабжал его «перкоданом» (опиоидный анальгетик, отпускающийся по рецепту и принимающийся перорально). Он продолжал употреблять героин в продолжение следующих нескольких лет, и к началу 1991 году у него развилась полноценная, тяжелая зависимость. Во время и после турне в поддержку Nevermind проблемы, связанные с наркоманией Кобейна, проявлялись все более явно: например, на фотосессии в день выступления Nirvana на Saturday Night Live он несколько раз «отключился» прямо перед камерой. В 1992 году, после того, как выяснилось, что его жена Кортни Лав ждала ребенка, оба супруга отправились на реабилитацию. Во время последовавшего за этим тура Nirvana по Австралии Кобейн выглядел худым, бледным и больным, явно страдая от абстинентного синдрома. После возвращения из поездки домой он вновь вернулся к наркотикам.
В июле 1993 года Кобейн пережил тяжелую передозировку героином. Кортни Лав обнаружила его лежащим без сознания, и, вместо того, чтобы вызвать «скорую», самолично сделала ему инъекцию налоксона (препарат, блокирующий опиоидные рецепторы и использующйся при отравлении опиосодержащими веществами). Тем же вечером ему предстояло выступление на New Music Seminar в Нью-Йоркe; несмотря на произошедший с ним инцидент, Кобейн изъявил желание присутствовать на шоу и отыграл с группой концерт, не подав на публике виду.
Курт Кобейн рассказывает о себе, о втором гитаристе, о болезни желудка, самоубийстве и другом Перевод: Rock Video Club Оригинал: https://www.youtube.com/watch…Все видео
1 марта следующего года, во время европейского тура, у Кобейна был диагностирован бронхит и тяжелый ларингит. Второго марта он вылетел на лечение в Рим; на следующий день к нему приехала Кортни Лав. Утром четвертого она проснулась и обнаружила его лежащим без сознания и не подающим признаков жизни. Выяснилось, что у него была передозировка рогипнолом в сочетании с шампанским, которым он запил таблетки. Следующие несколько дней он провел в больнице, а затем вернулся в Сиэтл. Многие рассматривают «римский инцидент» как его первую попытку самоубийства, хотя сам Кобейн заявил, что это была просто «ошибка».
18 марта Лав вызвала полицию, утверждая, что её муж заперся в комнате с ружьем и грозится покончить с собой. Прибывшие полицейские конфисковали у Кобейна несколько ружей (музыкант увлекался стрельбой) и банку с таблетками неизвестного происхождения. Курт заявил, что не собирался кончать с собой и просто хотел спрятаться от жены, с которой у них произошла ссора. В ответ на вопрос полицейского Лав согласилась со словами мужа, сказав, что на самом деле он не собирался убивать себя, хотя ранее утверждала обратное.
Источник
