Только каменное сердце не было и не болит

Цель этого проекта – привлечь внимание не только общественности, но и просто неравнодушных людей к проблемам детей, находящихся на казенном попечении. Принять участие в проекте могут меценаты, главы фирм и предприятий и даже чиновники, которым не чуждо детское горе, у которых еще не окаменело сердце от разнообразных циркуляров и директив.

В Волгоградской области существует четыре Дома ребенка. Эти учреждения специализированные. Большинство детей попадают сюда, уже испытав и боль, и предательство самого близкого человека – мамы, получив в наследство от родителей патологические заболевания. Именно воспитатели Домов ребенка, или, как их еще называют, Домов малютки, потому что детишки здесь в возрасте от рождения до 4 лет, становятся для них всем. А для некоторых – действительно Мамами.

С этого номера на страницах газеты «Крестьянская жизнь» мы будем знакомить вас не только с судьбами детей, ставших не нужными родителям, но и с историей каждого Дома ребенка. А рассказать есть что.

Отогреть души

Волжский Дом ребенка был открыт шесть лет назад. Его создание было связано с острой нехваткой мест для сирот и детей, брошенных родителями. Особенность учреждения заключается в том, что их пациенты – дети с органическими поражениями центральной нервной системы и нарушениями психики.

Перед руководством стояла непростая задача – за очень короткий срок нужно было собрать коллектив медиков, педагогов, хозяйственников. Тех людей, кто смог бы профессионально помочь детям, попавшим в трудную жизненную ситуацию.

Первыми воспитанниками стали пятеро малышей. Всего же за эти годы через Волжский Дом ребенка прошли 380 малышей и 330 из них ушли отсюда в семьи. В том, что почти каждый второй малыш находит своих новых родителей, большая заслуга коллектива Дома ребенка. Это их забота, доброе отношение, самоотверженность буквально ставят детей на ноги. Именно от мудрости воспитателя, его внимания ко внутреннему миру ребенка, его терпения и настроения во многом зависят благополучное детство и дальнейшая судьба каждого малыша.

– Первыми сотрудниками нашего дома, – рассказывает главный врач Наталья Злобова, – стали люди, так скажем, четырех потоков. Во-первых, сотрудники роддома. Они умели ухаживать за грудничками, но понятия не имели о работе с брошенными детьми, с инвалидами. Часть коллектива за плечами имела опыт работы в центре детей-инвалидов «Надежда». У них были профессиональные знания, опыт работы с детьми, имеющими тяжелые нарушения здоровья, но у них не было опыта ухода за новорожденными, и они также не работали с сиротами. Часть воспитателей пришла из детского дома. Они знали проблемы брошенных детей, социальных сирот, но у них не было опыта работы с детьми раннего возраста, с сиротами. Пришли к нам воспитатели детских садов. Их опыт организации быта и жизни дошколят нам очень помог.

Вот так, обучаясь друг у друга, вместе они создавали атмосферу тепла, добра, любви. Без этого работа в Доме ребенка бессмысленна. Малышам нужно было помочь быстрее забыть нелегкие странички своей жизни, укрепить здоровье, отогреться душой и, самое главное, найти свою семью. Ничто, казалось бы, не предвещало ничего плохого. Но…

«Нерентабельные» дети

В свое время городские власти Волжского предоставили для Дома ребенка бывший детский сад в недостроенном состоянии. Было потрачено немало средств на ремонт здания, закупку новейшего оборудования. В январе 2007 года торжественно были открыты первые готовые к приему пациентов помещения.

Но уже через полгода начались разговоры о закрытии учреждения. Коллектив пытался узнать о дальнейшей судьбе дома, но на постоянные запросы не было ответов. И вот в 2008 году ситуация прояснилась. На том этапе комитет по здравоохранению Волгоградской области подготовил постановление о закрытии Дома ребенка. Комментируя это решение, бывший в то время заместителем главы администрации Волгоградской области председатель комитета по здравоохранению Евгений Анищенко сказал: «В связи с появлением свободных мест в Домах ребенка возникла целесообразность закрытия Волжского дома ребенка, что приведет к экономии областного бюджета в размере 12 миллионов рублей».

Вот так росчерком пера чиновники решали судьбы и так обиженных судьбой детей. Но вот только общественность и коллектив Дома ребенка не согласились с такой экономической политикой региона.

Сюжет о закрытии Волжского дома ребенка показали по Первому Волгоградскому каналу в программе «Неделя новостей». Телефон в редакции муниципального телевидения не умолкал, на электронный адрес постоянно приходили письма от неравнодушных людей, возмущенных сложившейся ситуацией. За права малышей вступились жители городов Волжского и Волгограда, было написано открытое письмо в адрес полномочного представителя Президента РФ по правам человека Михаила Таранцова, действующего Президента России Владимира Путина и вновь избранного главы государства Дмитрия Медведева.

– Мы даже организовали два пикета: один – в Волжском, другой – в Волгограде, – продолжает разговор Наталья Николаевна. – Ко мне даже из ФСБ приходили. Вообще, как мы пережили 2008-2009 год, а именно на протяжении двух лет нас лихорадило – закроют-не закроют, до сих пор понять не могу. Если бы это происходило не с нами, то поверили бы с трудом. Но так до конца всей правды мы не узнали. Для чего это нужно было?

Все диктовали сверху

Напомним, именно в те годы наше государство сделало акцент на то, чтобы детей из Домов ребенка как можно активнее определить в семьи. Кстати, и стимулирование усыновителей с той же поры стало систематически увеличиваться. Например, с 2013 года те, кто примет в семью детей-инвалидов, братьев и сестер, а также детей старше 7 лет, могут получить 100 тысяч рублей единовременного пособия. До этого года они получали меньше в разы.

– Мы все время пытаемся копировать и примерять на себя заграничный опыт. А он ну никак не примеряется, – говорит Наталья Злобова. – И потекли в органы опеки реки усыновителей. Раздали людям пособия, причем немалые. Зарплата за приемного ребенка более 10 тысяч, а если их двое-трое? А если оформить одного приемного ребенка на маму, а другого на папу? Эти деньги в 2008 году на селе, где есть нечего, были большим подспорьем. Можно и дом свой отремонтировать, и машину купить. Съездить отдохнуть.

Нынешний год ничего нового не принес. Разве что объявили его годом без сирот. Но, по словам Натальи Николаевны, до сих пор Школы родителей, которые и должны были бы готовить усыновителей, не финансируются. Вот и работают в органах опеки и попечительства либо сподвижники, либо, что того хуже, люди, уже так уставшие от жизни, что не до чужого горя им. Сидят они в районных отделах опеки по двое-трое. Да разве под силу им проконтролировать, кто кого усыновил и как дитя там существует? Нет, конечно.

– К нам тоже приходили «родители», которые даже на ребенка смотреть не собирались. Им просто нужен был ребенок, – продолжает Наталья Злобова. – Они соглашались на усыновление, даже не задумываясь о том, что у ребенка сильнейшая инвалидность. В этой деревне он будет просто брошен, но на него же будут деньги идти. Вот такие мотивы были у усыновителей по тем временам. Сейчас политика несколько изменилась.

Усыновляют с охотой

Волгоградская область была выбрана одним из четырех регионов, где апробируется новая Федеральная целевая программа «Россия без сирот» на 2013-2020 годы. Ее главная цель – сократить число сирот и защитить малышей, оставшихся без попечения родителей.

Для этого планируется провести десятки глобальных изменений – от совершенствования нормативной базы и сокращения бюрократических препон до помощи семьям-усыновителям и усиления контроля за обитателями детских домов.

Включить наш регион в проект решил уполномоченный при Президенте РФ по правам ребенка Павел Астахов. Кроме Волгоградской области, проект будет запущен еще в трех регионах – Краснодарском и Красноярском краях, а также в Астраханской области. По статистике, число усыновлений в наших регионах самое высокое по России.

То, что детей в Волгоградской области сегодня усыновляют действительно с большой охотой, подтверждает и директор Волжского дома ребенка для детей с органическим поражением центральной нервной системы и нарушением психики Наталья Злобова.

– Этим летом мы подсчитали, что из 380 детей, прошедших через наше учреждение, 9 человек были отправлены в детский дом, двое – в дом инвалидов. А все остальные обрели семьи, – констатирует Наталья Николаевна.

По ее словам, в основном среди усыновителей – сограждане. За рубеж отправляются в основном «бесперспективные» дети – с диагнозами, которым наша медицина помочь бессильна. Например, недавно иностранная пара удочерила девочку с врожденным дефектом – у малышки нет руки. В России ее судьба сложилась бы однозначно – дом инвалидов. И в довесок к физической, еще и психологическая травма на всю жизнь. А за границей с высочайшим уровнем медицинской реабилитации девочке сделают современный протез, с которым она будет чувствовать себя полноценным членом общества.

– Одна из основных причин столь высокой статистики усыновления наших детей – в реабилитации, – подтверждает Наталья Злобова. – Но какие бы мы ни создавали условия, как бы наш коллектив ни занимался с детьми, мы не сможем создать условия, как в семье. Лучшая реабилитация – это любящие родители.

В свое время Наталья Николаевна работала врачом-педиатром в роддоме № 1 города Волжского. Перед ее глазами прошла не одна так называемая мамаша, которая отказалась от собственного ребенка. И уже с высоты этого жизненного опыта Наталья Злобова безошибочно определяет, с кем тому или иному ребенку будет хорошо. Будет ли он счастлив.

– Я всегда задаю один и тот же вопрос: вам ребенок нужен ради удовлетворения своей самости или вам нужен именно этот конкретный ребенок? Если нужен ребенок, то будьте готовы ко всему и не ждите от осины апельсинов. Примут они такие условия – все у них получится, – убеждена Наталья Николаевна.

Проблем снежный ком

Результаты работы Дома ребенка потрясают. Но, видимо, они нужны чиновникам от министерства здравоохранения только для идеально составленных отчетов о реализации программ федеральных, региональных. Проблемы, которые каждый день героически решает коллектив дома, так и остаются не услышанными в кабинетах министерства.

Наталья Николаевна показывает мне отчет о работе за 2012 год. Цитирую: «… один койко-день в течение четырех лет составляет: 2009 – 100,6 рубля; 2010 – 114,14 рубля; 2011 – 115,14 рубля; 2012 – 107,27 рубля». Естественно, возникает вопрос: как можно прокормить ребенка, больного ребенка, на эти деньги?

– Вы знаете, это проблема даже не министерства, перед которым мы отчитываемся, – поясняет Наталья Злобова. – Эта проблема была спущена нам с еще более высоких стульев. В свое время все учреждения были поделены на автономные, бюджетные и казенные. Мы учреждение казенное. Если автономные и бюджетные худо-бедно могут зарабатывать и иметь свои счета, то наш Дом ребенка такой возможности не имеет. Если кто-то захочет помочь нашему дому финансово, то деньги, которые он перечислит, утонут в общем бюджетном котле. Шаг влево, шаг вправо для нас равносилен расстрелу. Например, мне нужны средства на хознужды, если я решу использовать деньги на что-то другое, нас просто в следующий раз не профинансируют. Еще пример, нам нужны, скажем, трусы. На аукционе не указывается ни производитель, ни качество товара. Только цена, допустим, 50 рублей. Какой-то Вася Пупкин выставляет свой товар за 30 рублей, выигрывает аукцион и поставляет нам абсолютное … Что мне с этими трусами делать? Переиграть я не могу, а трусов как не было, так и нет.

Озабочены в Доме ребенка и тем, что нет возможности купить те же подгузники. Малыши зимой вынуждены сидеть по группам. Дети-инвалиды 24 часа находятся в замкнутом пространстве. Единственная возможность выйти «в люди» – прогуляться до приемной директора и обратно. Все!

– Мы все же нашли лазейку. При храме Иоанна Богослова, который нас патронирует, отец Константин постоянно служит у нас молебны, существует свой счет для пожертвований. У храма есть статья – благотворительность. Вот туда нам и перечисляют средства неравнодушные люди, – говорит Наталья Николаевна.

Ау, спонсоры!

Пытались в Доме ребенка решить проблему с обеспечением детей фруктами. Была и такая история. Как-то позвонили директору дома из Серафимовичского района с предложением забрать у них залежалые яблоки. Взяли. В Доме ребенка они не залежались. Нет, не съели – сгнили. Так что бесплатные яблоки обошлись сиротам в кругленькую сумму – их пришлось выбросить в мусорный контейнер, за вывоз которого Дом ребенка платит из своего скудного кармана.

Был случай, когда Наталья Николаевна решила, что напрямую можно раздобыть диетическое куриное мясо – дети в большинстве своем аллергики и, кроме говядины, ничего не видят, да и то выделенное по нормативам на сумму уже озвученную. Позвонила директор на птицефабрику в Заплавном. Но не срослось – там заломили такую цену для детей-сирот, что лучше уж кормить по нормативам.

– Да мы бы купили бы эту говядину сами, хоть целую тушу, – смеется Наталья Николаевна, – да холодильного оборудования у нас нет. А нашим ребятишкам и овощи нужны, и фрукты, и молочная продукция, и крольчатины хорошо бы добыть.

Но больше всего директора Волжского дома ребенка беспокоит недостроенное крыло здания, которое от бездействия уже начало разрушаться. Нужны не только строители-спонсоры, нужны средства, чтобы расширить помещение для малышей. Тогда бы здесь не 4 группы было и можно было бы принять не 51 ребенка.

– Мне вот все время в пику это ставят. Хорошо, говорят, тебе – полсотни ребятишек на 120 человек персонала. Еще бы показатели не были высокими. А одно не понимают наши чиновники, что не можем мы принять больше по причине тесноты, – сетует Наталья Злобова. – Я бы всех ребятишек, которым мест в Домах ребенка не хватает и которые мыкаются по больницам, собрала. Но куда?

А еще одна мечта есть у хозяйки дома: установить видеонаблюдение не только по периметру здания, но и в каждой группе и спальнях малышей.